+7 (495) 645 80 10Марина Краснобаева оценила, насколько велика вероятность, что уже к концу 2016 года 90% третейских разбирательств меду российскими юридическими лицами должны рассматриваться в российской же юрисдикции. Такие цифры озвучило Минэкономразвития.
Текст: Мария Кунле
Минюст и Минэкономразвития рассчитывают, что к 2016 году 90% подобных разбирательств между отечественными компаниями будет рассматриваться в России
После долгих разговоров последних лет о необходимости коренной перестройки системы российских третейских судов (негосударственных судов, избираемых самими сторонами договоров для разрешения возникающих между ними споров) министерства наконец приступили к решительным действиям. Минэкономразвития (МЭР) и Минюст подготовили две концепции реформирования третейских судов. У каждого из ведомств свой подход, но сходятся они в том, что из системы третейского судопроизводства необходимо исключить недобросовестных и некомпетентных судей, «карманные» и недействующие суды, что в конечном итоге послужит общему повышению доверия предпринимателей и вернет их в российскую юрисдикцию.
Минэкономразвития ставит смелые цели — уже к концу 2016 года 90% третейских разбирательств меду российскими юридическими лицами должны рассматриваться в российской же юрисдикции. Неясно, правда, как будет подсчитываться эта цифра, ведь, как признаются в самом ведомстве, точных данных о количестве тяжб отечественных предпринимателей в других странах нет (как, впрочем, и в России) и сейчас, в том числе и потому, что конфиденциальность — одна из весомых причин, почему стороны не идут в государственные суды. По данным Торгово-промышленной палаты (ТПП), в Лондонском международном третейском суде (где среди прочих судится «Русал» с властями Нигерии из-за угрозы национализации завода Alscon) рассматривается порядка 230 дел в год, в Арбитражном институте Торговой палаты Стокгольма (там судились ВР и «Роснефть» за разработку арктического шельфа) — 170–180 дел. Какая часть из этих исков имеет русский акцент, не знают даже в министерстве.
Переезжать есть куда: в России сейчас около 1,5 тыс. постоянно действующих третейских судов (при профессиональных объединениях, торгово-промышленных палатах, а также неспециализированные суды) плюс есть возможность сформировать суд под конкретный спор с последующей ликвидацией. И действовать Минэкономразвития собирается не кнутом, а пряником: чиновники не будут заставлять компании в принудительном порядке прописывать в договоре третейскую оговорку о рассмотрении возможных споров на территории России.
— Безусловно, это должен быть целый комплекс стимулов, направленных на повышение доверия к третейским судам, на упрощение и ускорение процедур приведения в исполнение решений третейских судов и международных коммерческих арбитражей, — говорят в Минэкономразвития.
А пока общепризнанных авторитетов среди них можно пересчитать по пальцам: это Арбитражная комиссия при ММВБ, Международный коммерческий арбитражный суд, Третейский суд ТПП и еще несколько судов. И сумеют ли правительственные ведомства хоть сколько-нибудь расширить список этих авторитетов, пока вызывает сомнение у экспертов.
— К 2016 году получить цифру в 90% нереально, — считает старший юрист коллегии адвокатов «Юков и партнеры» Марина Краснобаева. — Ситуация с третейскими судами в России сейчас такова, что компании готовы платить огромные деньги, чтобы судиться за границей, потому что не видят здесь независимых инстанций. Переломить эту ситуацию за три года будет очень и очень сложно.
— По сути, вопрос в доверии — доверие к судам формируется десятилетиями, сделать это за три года просто невозможно, — соглашается с ней партнер адвокатского бюро «Бартолиус» Юлий Тай.
Как будет отчитываться Минэкономразвития о достижении 90-процентного порога, ему неясно: подсчитать общее количество третейских разбирательств россиян в иностранных арбитражах тоже невозможно, особенно с учетом того, что россияне чаще всего сокрыты глубоко внутри офшорных компаниий, поясняет адвокат.
Кроме того, чаще за границей судятся все же не сами отечественные компании, а их зарубежные структуры, хотя споры и касаются российских активов. Перевести их в российскую юрисдикцию, как уверяет партнер МКА «Яковлев и партнеры» Игорь Дубов, невозможно.
Пока план не утвержден, и чиновники Минэкономразвития осторожничают с раскрытием деталей, однако их коллеги из Минюста говорят, что решать эту задачу нужно за счет введения единых квалификационных требований в отношении третейских судей, учреждения независимых и единых органов контроля и разрешения вопроса арбитрабельности споров — о том, какие категории дел могут рассматриваться в таких судах.
И, что немаловажно, Минюст выступает за введение имущественной ответственности за ненадлежащее выполнение своих функций как для третейских судов, так и для самих судей. Последним, впрочем, по предложению Минюста, грозит уголовная ответственность за подкуп, взятку и подлог решения. Но вместе с тем третейским судьям, согласно проекту ведомства, обеспечат иммунитет от гражданско-правовой ответственности за принятие неправосудного или ошибочного решения.
Детали пока не проработаны, и как предложения будут реализованы на практике, еще неясно, известно только, что минюстовская концепция предусматривает, что постоянно действующие третейские суды смогут создаваться исключительно в форме НКО, а кроме того, в каждом из них будет комитет по назначениям с ежегодной ротацией кадров.
Другой блок предложенных изменений касается возможности пересмотра решения третейского суда по существу в суде государственном — до сих пор такой нормы в законе нет, стороны имеют право обратиться в государственный суд только за приведением решения в исполнение (в 2012 году таких заявлений было подано около 4 тыс.) и за его отменой по формальным основаниям (351 заявление). Это предложение сейчас вызывает больше всего вопросов у экспертов. Пересмотр решения третейского суда по существу в государственном суде противоречит самой сути третейского разбирательства, утверждает адвокат Юлий Тай. Франция и Швейцария, где находятся самые авторитетные в мире международные коммерческие третейские суды, максимально лояльны в вопросе приведения их решений в исполнение, а о пересмотре по существу не может быть и речи.
— Если позволить пересмотр по существу, то третейский суд станет «виньеткой», не имеющей смысла, — только время в нем терять, — говорит Тай.
И, наконец, важные изменения коснутся вопроса арбитрабельности споров — компетенцию третейских судов предлагают расширить на все виды споров, по которым стороны вправе распоряжаться своими имущественными правами, — то есть в том числе споры корпоративные.
Передать такой тип споров в третейский арбитраж — вполне правильное решение в тренде разгрузки государственных судов, говорит партнер МКА «Яковлев и партнеры» Игорь Дубов.
— Только такие споры, как, например, признание недействительным собрания акционеров, должны остаться в государственном судопроизводстве, — отметил он, пояснив, что по ним невозможно заранее прописать третейскую оговорку.
— При этом во всех случаях неарбитрабельными должны являться споры, рассмотрение которых в третейском порядке нарушает публичный порядок, права и законные интересы третьих лиц, — также оговорились в Минюсте.
По информации «Известий», сейчас обе концепции подбиваются в Минюсте в единый документ, на основании которого составят несколько законопроектов о реформировании системы третейских судов и о создании третейского суда в рамках Таможенного союза.
http://izvestia.ru/news/553255
