+7 (495) 645 80 10Виктория Даудрих рассказала про банкротство Су-155. По статистике Судебного департамента при ВС, только арбитражные суды субъектов в прошлом году (более свежих данных пока нет) ежедневно рассматривали примерно 129 дел о банкротстве.
Текст: Алина Михайлова
По статистике Судебного департамента при ВС, только арбитражные суды субъектов в прошлом году (более свежих данных пока нет) ежедневно рассматривали примерно 129 дел о банкротстве. А помимо них аналогичные иски слушались в арбитражных апелляционных судах, арбитражных судах округов и в Верховном суде. В общем, объем внушительный. Чтобы упростить задачу тем, кто хочет быть в курсе последней практики по банкротству, Право.ru отобрало 10 самых интересных кейсов за полгода.
ЗАО «ЭНБИМА Групп»
Арбитражный суд Владимирской области по заявлению ООО «ЦТК-Транс» принял обеспечительные меры в виде наложения ареста на имущество ЗАО «ЭНБИМА Групп». Затем ООО «ЦТК-Транс» в рамках процедуры наблюдения в отношении должника ЗАО «ЭНБИМА Групп» обратился с заявлением о включении требования, обеспеченного залогом, в реестр.
Суды пришли к выводу, что залог возник со дня вступления в законную силу решения о взыскании задолженности; событий, с которыми связано прекращение залога, не наступало. Поэтому они признали за кредитором статус залогового (п. 5 ст. 334 ГК). Однако Верховный суд занял прямо противоположную позицию, отменив акты нижестоящих инстанций (№ А11-9381/2015).
Исходя из формулировки п. 5 ст. 334 ГК, введение запрета на распоряжение имуществом не означает возникновения полноценного залога. Кроме того, арест не дает преимуществ залогового кредитора.
Все юристы сошлись во мнении, что это самое интересное дело о банкротстве за последние полгода. «Этот кейс оказывает существенное влияние на формирование дальнейшей практики по использованию института арестного залога. В свете указанного определения вероятность закрепления подхода «прекращения арестного залога» в банкротстве крайне велика», – отметила старший юрист АБ «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» Юлия Боброва. «Я поддерживаю позицию ВС, так как обратное решение привело бы к росту злоупотреблений – кредиторам рациональнее было бы продвигать аресты для того, чтобы увеличить вероятность удовлетворения требований в рамках банкротства. А это, очевидно, несправедливо ударяло бы по другим кредиторам», – считает юрист АБ «Линия права» Фаррух Саримсоков.
Кстати, ранее суды не давали однозначного ответа на вопрос о возможности приобретения статуса залогового кредитора лицом, для обеспечения интересов которого был наложен арест на имущество. Поэтому встречалась как положительная практика признания требования обеспеченным залогом (№ А12-4283/2016), так и отрицательная (№ А27-19887/2015; № А40-184225/2015).
ООО «Юнигрупп»
Не так давно банки получили право обращаться в суд с заявлением о банкротстве должника в отсутствие просуженной задолженности по кредитным договорам. Почти сразу с введением этой нормы юристы начали задаваться вопросом: это право касается абсолютно любых требований банка или только требований из финансовых сделок (кредитов, поручительств и т.д.)? Ответ дал ВС.
Банк вправе подавать заявление о банкротстве в отсутствие судебного решения только по требованиям, возникшим в связи с наличием у него специального статуса кредитной организации (например, по кредитам, поручительствам и т.д.).
«Нужно понимать, что действительность этих финансовых требований достаточно легко проверить (например, изучив выписки по ссудным счетам должника)», – объяснил старший юрист Практики по разрешению споров Goltsblat BLP Олег Пермяков.
По остальным требованиям (например, из договора подряда), по мнению ВС, банк должен обращаться в суд в общем порядке (№ А40-232057/2015). «Иное бы означало ничем не обоснованное наделение кредитных организации преференциями перед остальными участниками гражданского оборота», – считает Пермяков.
ООО «Нефтегазмаш-Технологии»
По закону о банкротстве, корпоративные требования учредителей (о выплате дивидендов, стоимости доли и т.д.) удовлетворяются только после расчета с его внешними кредиторами. «Многие учредители в обход этого правила создают видимость наличия у них общегражданских отношений с обществом – например, выдают должнику займ вместо внесения имущества в уставной капитал. Тем самым они убивают двух зайцев. Во-первых, вместо дивидендов, получение которых зависит от наличия у общества прибыли, получают фиксированный доход в виде процентов по займу. Во-вторых, формируют дружественную кредиторскую задолженность на случай банкротства. В результате учредители общества вместо того, чтобы получить удовлетворение своих требований после расчета со всеми кредиторами, участвует в деле о банкротстве наравне с ними», – объясняет юрист «Хренов и партнеры» Сергей Морозов.
Аналогичная ситуация сложилась во время банкротства ООО «Нефтегазмаш-Технологии». Когда спор дошел до ВС, тот пресек одну из самых распространенных схем организации должником контролируемого банкротства с целью сбрасывании долгов (№ А32-19056/2014).
Предоставление учредителем займа своему же лицу в период кризиса (недостаточности собственного имущества) есть ничто иное, как притворная сделка, прикрывающая внесение денег в уставной капитал. Схема с займами приводит к тому, что учредители перекладывают свой риск на кредиторов, которые такие риски нести не должны. Поэтому требования учредителей, пусть и основанные на договорах займа, не подлежат включению в реестр.
«Акционеры общества обязаны направлять внутренние ресурсы на погашение внешних кредитов. Получив дивиденды, они не вправе предоставлять из этих средств займы обществу и в последующем претендовать на включение в реестр кредиторов», – объяснил Пермяков позицию ВС.
ООО «Ангарстрой»
Задолженность перед работниками ООО «Ангарстрой», подавшими заявления о признании его банкротом, в полном объеме погасил другой кредитор. Арбитражный суд Московского округа пришел к выводу, что в действиях этого кредитора прослеживаются явные признаки злоупотребления правом (ст. 10 ГК) – якобы, он преследует цель лишить граждан статуса заявителей по делу о банкротстве, в том числе в части полномочий по представлению кандидатуры арбитражного управляющего. ВС с ним не согласился (№ 305-ЭС16-15945).
Интерес кредитора состоит в наиболее полном погашении заявленных им требований за счет имущества должника. Именно для достижения этой цели кредитор использует предоставленные законом механизмы, в частности, возможности первого заявителя предложить кандидатуры арбитражного управляющего либо саморегулируемой организации управляющих.
«Коллегия по экономическим спорам сформировала ориентир для определения законности погашения требований кредиторов, которые инициировали процедуру банкротства. Это очень важно, так как погашение требований третьим лицом является распространенной практикой. В некоторых случаях, это не средство злоупотребления для контроля, а способ спасти предприятие», – рассказал Саримсоков.
ООО «Альтаир-Агро»
АО «Сбербанк» является мажоритарным кредитором ООО «Альтаир-Агро». В деле о банкротстве ООО «Альтаир-Агро» Сбербанк внес деньги на депозит нотариуса, после чего заявил о процессуальном правопреемстве в отношении первого заявителя. Суды нижестоящих инстанций отказали банку в правопреемстве, посчитав, что его действия направлены на получение права предложения арбитражного управляющего и введения контролируемой процедуры банкротства. При этом суды руководствовались позицией, ранее изложенной в Определении ВС (№ 302-ЭС16-2049), подчеркнув, что факт выкупа требования лишь первого заявителя в деле о банкротстве, а не всех иных кредиторов, явно свидетельствует о злоупотреблении правом.
ВС с таким подходом не согласился, отменил акты нижестоящих инстанций и отправил дело на новое рассмотрение. При этом он указал, что банк действовал как разумный участник оборота, желавший защитить свои интересы и опасавшийся утратить возможность влиять на процедуру несостоятельности должника (№ А03-6689/2016).
Если требование кредитора, осуществляющего выкуп требования первого заявителя в деле о банкротстве, в несколько раз превышает остальные требования, то его действия не могут быть квалифицированы как злоупотребление правом. Кроме того, поведение кредитора, заявляющего после попыток выкупа требования о наличии цепочки уступок в пользу третьих лиц, свидетельствует о недобросовестности и влечет отказ в установлении правопреемства в пользу таких третьих лиц.
«Кейс особенно интересен в связи с огромным количеством вопросов, возникающих в судебной практике в части применения ст. 313 ГК, а также отсутствием единообразного подхода при квалификации поведения кредитора как недобросовестного», – считает Боброва.
ООО «ПКФ «Агрегат»
АО «Сбербанк» и ООО «ПКФ «Агрегат» заключили кредитный договор, в обеспечение которого был заключен договор залога недвижимого имущества. Условиями договора ипотеки предусмотрена ответственность заемщика в виде неустоек за различные нарушения его обязательств, также обеспеченных залогом этого имущества.
Правопреемник банка обратился в суд, требуя, в том числе, включить неустойку как обеспеченную залогом в связи с тем, что требования о взыскании неустойки не обладают преимуществом перед незалоговыми требованиями об уплате основного долга и процентов. Суды первых трех инстанций в этой части ему отказали. ВС занял противоположную позицию (№ 301-ЭС16-17271).
Несмотря на то, что требование о взыскании неустоек, обеспеченное залогом, учитывается отдельно и подлежит удовлетворению после погашения основной суммы задолженности и процентов, оно имеет залоговое преимущество перед удовлетворением необеспеченных требований по санкциям.
АО «Строительное управление № 155″
АО «Строительное управление № 155″ является застройщиком, и во время его банкротства была реализована госпрограмма помощи дольщикам/пайщикам (№ А41-1022/2016).
При банкротстве застройщика незаконченный объект, в котором граждане приобрели жилые помещения, надлежит достроить и передать дольщикам.
«В рамках этого проекта наша коллегия адвокатов принимала участие в разработке изменений и дополнений в закон о банкротстве в части формирования, упорядочения и детализации процедуры банкротства застройщиков», – рассказала партнер КА «Юков и партнеры» Виктория Даудрих. Интересно, что ориентировочная стоимость банкротства общества с учетом долгов группы компаний СУ-155 составляет более 50 млрд руб.
ИП Татьяна Михеева
В рамках дела о банкротстве ИП Татьяны Михеевой ПАО «Промсвязьбанк» обратилось в арбитражный суд с заявлением о включении его требования в реестр. Нижестоящие инстанции указали на наличие долга и удовлетворили требование банка. ВС с ними не согласился. Он счел, что не были исследованы внутригрупповые отношения между кредитором и должником, а также иными лицами, в то время как такие отношения свидетельствовали о наличии общих экономических интересов (№ А12-45751/2015).
Лицо, у которого обнаружены признаки аффилированности, должно раскрыть экономические мотивы своего поведения в рамках сделки. Выявление в таком поведении признаков злоупотребления правом (фиктивность сделки, отсутствие экономической нужды в ее совершении как со стороны должника, так и со стороны кредитора) является достаточным основанием для отказа во включении требований кредитора в реестр.
«Этот вывод является развитием идеи, ранее выраженной ВС (№ 308-ЭС16-1475) – о том, что в банкротных делах нужно доказывать общность интересов не только через юридическую, но и через фактическую аффилированность. Определение ВС по делу Михеевой является подтверждением того, что все критерии аффилированности, в том числе установленные антимонопольным законодательством, применимы при рассмотрении банкротных дел», – пояснил руководитель практики банкротства ЮФ «Инфралекс» Станислав Петров.
Олег Михеев
Олег Михеев взял кредит под поручительство ряда компаний, участником которых он является, однако рассчитаться с долгом не смог и приступил к банкротству. При этом часть кредита все же была погашена, но не самим должником, а его племянником и сестрой, которые впоследствии со ссылкой на ст. 313 ГК обратились с требованиями о включении в реестр на сумму погашенной задолженности.
Суды первых трех инстанций включили их требования в реестр, не усмотрев ничего предосудительного в аффилированности с должником. ВС с ними не согласился и пришел к выводу, что действия должника, который вместо того, чтобы погашать долг самостоятельно, просил делать это своих родственников, могут отвечать признакам злоупотребления права. В силу ст. 10 ГК это является основанием для отказа в удовлетворении требований кредиторов (№ А12-45752/2015).
Суды могут отказать во включении в реестр требований аффилированных кредиторов, если обстоятельства возникновения долга явно указывают на то, что он формировался исключительно с целью повлиять на ход процедуры в интересах должника.
«ВС в этом деле сформулировал во многом революционную для российского права позицию. Ранее суды придерживались иного подхода, что нередко приводило к печальным последствиям: аффилированные с должником кредиторы утверждали мировое соглашение на крайне невыгодных независимым кредиторам условиях или иным образом препятствовали защите интересов независимых кредиторов», – рассказала юрист «Хренов и партнеры» Софья Карпенкова.
Александр Волков
Александр Волков обратился в арбитражный суд с заявлением о признании его банкротом. Впоследствии суд первой инстанции прекратил производство по делу о банкротстве, апелляция и кассация его поддержали. Во-первых, у должника не было имущества, за счет которого хотя бы частично могла быть погашена накопившаяся задолженность. Во-вторых, у него не было денег для возмещения всех судебных расходов на проведение процедуры реализации имущества. Однако ВС не согласился с таким подходом и отправил дело на новое рассмотрение (№ А70-14095/2015).
Один лишь факт подачи гражданином заявления о его банкротстве нельзя признать безусловном свидетельством недобросовестности, направленным лишь на судебное списание долгов. Отсутствие у должника-гражданина имущества, подлежащего включению в конкурсную массу, не является основанием для прекращения производства по делу о несостоятельности.
«Этот кейс подчеркивает возможность проведения процедур банкротства граждан вне зависимости от наличия или отсутствия у них имущества. ВС сделал важное уточнение о возможности должников прибегать к помощи третьих лиц при поиске источников финансирования процедуры банкротства», – пояснила Боброва. «Эта правовая позиция является достаточно социально значимой, так как с момента введения института банкротства граждан его доступность была затруднительной и по финансовым причинам, и по правовым. Определение ВС снизит барьеры в применении процедуры банкротства для граждан», – считает Саримсоков.
https://pravo.ru/review/view/142554/
