Спорный бизнес

Светлана Тарнопольская прокомментировала, насколько эффективна работа Третейских судов на территории РФ. За 14 лет существования ТС в России третейское судопроизводство успело стать бизнесом, и далеко не всегда честным.

Текст: Анна Занина, Андрей Райский

Запущенная в сентябре третейская реформа идет полным ходом, но пока ни одно НКО не получило разрешения на ведение деятельности по осуществлению третейского разбирательства. Российские третейские суды (ТС) продолжают функционировать по старым правилам. «Ъ» разбирался, на чем они зарабатывают и насколько это законно.

C 1 сентября вступил в силу закон «Об арбитраже», по которому создавать арбитражные учреждения (новое название постоянно действующих третейских судов) смогут только некоммерческие организации (НКО). Действующие ТС вправе рассматривать споры до 1 ноября 2017 года, но только те, третейские оговорки по которым были подписаны до 1 сентября 2016 года. Потом рассматривать в России споры в качестве ТС смогут только те, кто получит разрешение правительства. Освобождены от процедуры лишь МКАС и МАК при ТПП РФ. Остальным НКО, желающим открыть арбитражные учреждения, нужно обращаться в специально созданный при Минюсте Совет по совершенствованию третейского разбирательства за рекомендацией для правительства.
Но НКО не спешат подавать заявки, продолжая работать в прежнем режиме. За 14 лет существования ТС в России третейское судопроизводство успело стать бизнесом, и далеко не всегда честным. Большинство юристов ситуация беспокоит. «По мысли законодателя — это никак не бизнес, а ветвь правосудия, форма «товарищеского суда»",— считает партнер коллегии адвокатов «Юков и партнеры» Светлана Тарнопольская. «Цель бизнеса — извлекать прибыль, а цель существования ТС — содействовать удобному, быстрому, конфиденциальному и справедливому разрешению гражданско-правовых споров»,— соглашается управляющий партнер адвокатского бюро «Бартолиус» Юлий Тай.
Председатель правления Арбитражной ассоциации, партнер Baker & McKenzie Владимир Хвалей уточняет, что многие существующие ТС выступают звеном в более серьезном бизнесе, который, по сути, их и финансирует. Есть «карманные» суды, обслуживающие интересы корпораций, добавляет эксперт, и есть «особо талантливые предприниматели, которые поставили процесс на поток, не имеющий ничего общего с истинным третейским разбирательством,— как правило, за этим стоит легализация различных схем».

Суды раскидывают сети

Главным источником дохода ТС, по мнению опрошенных «Ъ» юристов, должен быть третейский сбор за рассмотрение гражданских споров. Так же считает и Минюст (см. интервью). Но на практике есть масса платных услуг, одна из распространенных — открытие ТС в других городах и регионах (или, например, продажа франшиз, см. www.kommersant.ru). Оформляется это по-разному, например, через создание нового ТС или как представительство. Стоимость «дочерних» ТС варьирует и не всегда раскрывается.

Судя по данным на сайтах, среди лидеров по этой услуге — Высший арбитражный третейский суд (ВАТС, не имеет отношения к упраздненному Высшему арбитражному суду), создавший более 90 представительств. Требования к их открытию минимальны: необходимо иметь офис и не подпадать под ограничения закона, для получения статуса арбитра сдается экзамен. Гонорар представительства составляет 50% от третейского сбора, остальное перечисляется в головной ТС. По информации на сайте, ВАТС намерен открыть отделения суда в каждом населенном пункте, где численность населения превышает 50 тыс. жителей. В Федеральном арбитражном третейском суде г. Москвы (ФАТСМ, не имеет отношения к государственным арбитражным судам) такие подразделения называются «региональными судебными участками», для них требуется офис с возможностью организации зала судебного заседания, отсутствие судимости у судей и юридический стаж от шести лет. Хотя бы у одного судьи должна быть ученая степень или стаж от десяти лет, а у одного помощника судьи — опыт работы в государственных судах.
Арбитражный третейский суд Москвы (АТСМ, не имеет отношения к арбитражному суду Москвы) предлагает открытие представительств, которые будут обладать «эксклюзивными полномочиями для осуществления третейских разбирательств от имени и под надзором суда». Уже открыты офисы в Волгограде, Екатеринбурге и Челябинске. Минимальные требования к организации — не менее трех кабинетов, трех сотрудников с юридическим образованием и отсутствием судимости, годовой оборот свыше 1 млн руб. Председательствующим арбитрам нужно сдать экзамен. Здесь также головной ТС получает половину третейского сбора. Представитель АТСМ Алексей Кравцов уточняет, что сейчас эта доля снижена до 5-10% из-за отсутствия спроса, но вносятся 300 тыс. руб. на депозит (см. интервью). Развивают «сети» и региональные суды, например ТС Красноярского края. Цена «аккредитации районного (городского) ТС с назначением председателя и выдачей учредительных документов» — от 200 тыс. руб.

Закон открытие представительства не запрещает. Управляющий партнер коллегии адвокатов «Муранов, Черняков и партнеры» Александр Муранов отмечает, что, например, арбитраж ICC (Международная торговая палата) имеет представительства и МКАС при ТПП РФ тоже планирует их открывать. Но юристы считают практику сомнительной. «Суть арбитража — разрешение споров, а не предпринимательская деятельность, поэтому такая деятельность противоречит если не букве, то точно смыслу закона»,— настаивает Светлана Тарнопольская. По мнению ответственного администратора Арбитражного центра при АНО «Институт современного арбитража» Андрея Горленко, ТС может иметь представительства, но администрировать процессы в них должна головная организация, что маловероятно, если офисов десятки.

Денежный статус

Ряд ТС предлагают такие услуги, как «аттестация». Например, об этом говорится на сайте ООО «Судебный департамент коммерческих арбитражей РФ» (СДКА, не имеет отношения к системе государственных судов), принадлежащего Александру Илютину. СДКА проводит «на платной безвозмездной основе аттестации кандидатов в третейские судьи/арбитры». Пройти аттестацию можно за 25 тыс. руб., получив статус арбитра Общероссийского третейского суда при СДКА. В случае успешного тестирования новоиспеченный арбитр получает именной сертификат. Гонорар арбитрам обещают от 4,2 тыс. руб. за дело, а для судей с юридическим образованием — от 5 тыс. руб. Причем гонорар не входит в сумму третейского сбора и оплачивается отдельно.

Закон вообще не требует никаких аттестаций. Светлана Тарнопольская полагает, что нельзя однозначно расценивать плату за аттестацию в арбитры как бизнес, если граждан действительно проверяют на знание права и процесса. Но экзамен СДКА заключается в дистанционном тестировании на знание лишь закона «О третейских судах РФ» (с 1 сентября утратил силу). Более того, даже юридическое образование для арбитра необязательно, за исключением случаев единоличного рассмотрения дел. Уже упоминавшийся выше ТС Красноярского края, тоже принадлежащий Александру Илютину, предлагает платную аттестацию за 55 тыс. руб. (гонорары судей заявлены от 3 тыс. руб.) с экзаменом на знание только регламента суда.

Юлий Тай отмечает, что закон не запрещает аттестации и экзамены, но «уважающий себя арбитр на такое не пойдет». «Это несерьезно и больше похоже на бизнес, фактически на «продажу дипломов»",— считает Александр Муранов. Андрей Горленко объясняет, что статус арбитра возникает в момент его назначения или выбора на дело и прекращается с вынесением решения, поэтому предложения «стать арбитром» не соответствуют природе арбитража.

Платная приманка

Но не только гонорары привлекают граждан в судьи. На hh.ru «Ъ» обнаружил вакансии третейского судьи Федерального арбитражно-третейского суда (ФАТС), последняя от 19 декабря от имени НП «Международный союз третейских арбитров и судей», которое возглавляет Игорь Шемякин, где написано: «Присвоение статуса судьи с выдачей удостоверения, визиток, личной печати судьи, стикера на лобовое стекло автомобиля, аккредитация в арбитражном суде Москвы, Мосгорсуде». Еще в двух архивных вакансиях ФАТС содержатся условия, что доход судьи зависит от «личного содействия в заключении третейского соглашения». Судье обещается до 45% от внесенного третейского сбора: «25% — за рассмотрение спора; 20% за содействие по включению третейского соглашения сторонами спора».

«Эта практика представляется неправомерной. Материальный интерес в привлечении клиентов предполагает финансовую зависимость между арбитром и стороной по делу, это можно квалифицировать как конфликт интересов»,— считает Светлана Тарнопольская. «Деньги «за содействие по включению третейского соглашения сторонами спора» — это уже что-то из области откатов или маркетинга»,— возмущается Андрей Горленко. С ним согласен Александр Муранов: «В серьезных зарубежных юрисдикциях такого не существует — это уму непостижимо!»

Впрочем, сам Игорь Шемякин отрицает, что эта практика есть в ФАТС: «Агент получает вознаграждение по договору, но ни при каких условиях не может быть использован в качестве арбитра в деле, которое он «принес»". Агентов для поиска желающих судиться ТС привлекает официально, образец агентского договора размещен на сайте судьи ФАТС Алексея Леванова. Согласно документу, агент получает 10% от третейского сбора за факт включения в договор третейской оговорки и еще 12,5% — за «содействие третейскому судье, назначенному для разрешения спора, в обеспечении информационной связи со сторонами спора в период досудебной подготовки».

В конкурентной борьбе за доходы судам помогают и различные гарантии. Так, многие обещают рассмотреть спор (независимо от сложности) за день или одно заседание: АТСМ, ФАТСМ, Первый ипотечный третейский суд, Национальный третейский суд, ТС при Национальном агентстве правовой защиты. ФАТСМ и ВАТС идут еще дальше, гарантируя получение исполнительного листа через 34 и 41 день после поступления иска соответственно. АТСМ даже обещает вернуть третейский сбор при отказе госсуда в выдаче листа.

Юристы критически оценивают такие гарантии. Юлий Тай считает, что если стороны своевременно в полном объеме раскрыли доказательства и правовую позицию, то реально рассмотреть дело в одно заседание, но, разумеется, гарантировать это невозможно и даже незаконно: «Нормальный ТС такого никогда не сможет и не будет гарантировать». «Всерьез воспринимать гарантии подобного рода не стоит — это однозначный признак низкокачественного и некомпетентного ТС. Серьезный арбитраж давать такие обещания не будет, тем более в качестве рекламы своих услуг»,— считает госпожа Тарнопольская. Александр Муранов добавляет, что ТС выходят за пределы своих полномочий: «Возникает конфликт интересов, ведь третейские учреждения не должны заниматься помощью в получении исполнительных листов. А если иск должен быть отклонен? Они такими гарантиями занимают проистцовую позицию, что некорректно».

Иногда ТС предлагают другие услуги, не связанные непосредственно с третейским разбирательством. АТСМ организует взаимодействие с приставами, коллекторскими агентствами, привлекает конкурсных управляющих и частных детективов для розыска имущества должника. А ТС Красноярского края, глава которого раньше был сотрудником ОБЭП УВД Железногорска Красноярского края, предлагает проверку на полиграфе, поиск «жучков» в жилых и коммерческих помещениях, «представительство интересов в силовых и контролирующих органах». К этим практикам юристы также относятся с подозрением.

Направленные в ВАТС, ТС Красноярского края и СДКА запросы «Ъ» остались без ответа.

В Минюсте надеются, что новый порядок создания ТС положит конец сомнительным схемам, третейское разбирательство перестанет восприниматься как бизнес и приблизится к классическому пониманию арбитража. Но сами по себе положения нового закона этого не гарантируют.

http://www.kommersant.ru/doc/3177852