+7 (495) 645 80 10Редакция ПРАВО.ру включила разбирательство о банкротстве Банка-Фининвест, которым занимаются сотрудники офиса КА в г. Санкт-Петербурге под руководством Юлии Маранц, в топ-5 интересных банкротных споров за первое полугодие 2018 года.
Текст: Евгения Ефименко
Допустимо ли включить собственников компании-банкрота в очередь кредиторов на общих основаниях или для них нужен особый подход? Когда можно увеличить долг в реестре требований уже после его закрытия? Обязан ли суд назначить экономическую экспертизу, когда заявитель ссылается на недостаточность средств банкрота? Как правильно разрешить спор о привлечении к субсидиарной ответственности? Ответы на эти вопросы – в подборке недавних банкротных дел.
Собственникам бизнеса – особый подход
Экономколлегия ввела более строгий стандарт доказывания в банкротстве, когда в реестр кредиторов хотят встать аффилированные с должником лица. Это произошло в деле о несостоятельности «БФГ-Кредит» № А40-163846/2016. Туда хотела включиться экс-владелица около 19% акций банка Тамара Хорошилова с долгом в 2,7 млрд руб. Столько она внесла в виде вклада, но не смогла вернуть, потому что банк стал банкротом. АСВ возражало против удовлетворения требований, поскольку считало долги фиктивными. Конкурсный управляющий заявлял, что Хорошилова успела тайно вывести деньги на следующий день после введения временной администрации.
Что решили три инстанции: включили требования Хорошиловой в реестр. Внутреннее расследование временной администрации показало добросовестность экс-акционера. Кроме того, внутренняя администрация приступила к работе за день до предполагаемого вывода денег, значит, Хорошилова уже не могла давать подобные распоряжения.
Что решил Верховный суд: отправил дело на пересмотр, потому что нижестоящие инстанции были недостаточно критически настроены к требованиям Хорошиловой. Они не приняли во внимание, что она является экс-владелицей значительного пакета акций банка и могла воспользоваться своим положением. Что заявительница этого не делала, она должна доказать сама. Кроме того, нижестоящие инстанции напрасно переоценили внутреннее расследование временной администрации: у него не больше силы, чем у других доказательств.
Внимание – на причины банкротства
В деле о банкротстве ООО «Специализированная компания «Развитие» № А62-7310/2015 экономколлегия напутствовала суды не ограничиваться формальной оценкой наличия или отсутствия оснований привлечения к ответственности контролирующих лиц, а глубже исследовать обстоятельства спора. В нем конкурсный кредитор «Развития» Александр Ткаченко хотел привлечь к субсидиарной ответственности контролирующих лиц: Светлану Белякову, Андрея Жарушкина, Татьяну Санникову и ООО «Стелла». «Развитие», которое раньше именовалось топливной компанией, продавало населению топливные карты, однако не выполняло свои обязательства. Один из клиентов подал в суд на банкротство, но денег для процедуры не нашлось. После этого должник дважды менял адрес в разных областях, а затем принял решение о добровольной ликвидации.
Что решили три инстанции: отклонили требования, потому что сочли их недоказанными. К тому же арбитражный управляющий указывал на то, что по его отчетам у компании были хорошие финансовые показатели.
Что решил Верховный суд: направил дело на новое рассмотрение. Суды не пояснили, почему фирма не расплатилась по долгам, если у нее хватало имущества. Они не разобрались, что реально привело компанию к банкротству и не стояли ли за этим контролирующие лица.
Когда можно включить требования в реестр после его закрытия
Кредитор может увеличить размер своих требований после закрытия реестра, если раньше он не мог знать точной суммы по объективным причинам. Такую позицию сформулировал Верховный суд в деле о банкротстве Нота-Банка № А40-232020/2015. В феврале 2016 года в его реестр захотела включиться «Управляющая компания «Транс-Ойл» с 74-миллионным долгом по остаткам на расчетных счетах. Через два дня после закрытия реестра, в марте 2016 года, кредитор захотел увеличить требования до 131,1 млн руб., но конкурсный управляющий – Агентство по страхованию вкладов – отклонил их. Поэтому «Транс-Ойл» обратился в суд, где еще раз уточнил заявление. В итоге он потребовал включить в реестр 517,2 млн остатков по расчетным счетам и 398,5 млн руб. по банковским гарантиям.
Что решили три инстанции: отказали в части всех сумм, кроме первоначальных (74 млн руб.). Требования являются обоснованными, но они были заявлены после закрытия реестра, значит, кредитор опоздал. Суды сочли необоснованным лишь требование на 27 млн руб. из остатков по счетам. Эту сумму ни при каких условиях нельзя включать в реестр, ведь компания в 2015 году указала перечислить ее в качестве налога на прибыль. Банк так и не успел выполнить это распоряжение: вскоре у него отозвали лицензию. Но налог считается уплаченным с момента поступления указаний клиента банка, а, значит, претендовать на 27 млн руб. должна ФНС, объяснили три инстанции.
Что решил Верховный суд: отменил решения нижестоящих инстанций. Во-первых, они не могли полностью отказать кредитору: если требования обоснованные, их можно было учесть как зареестровые. Во-вторых, если кредитор заблуждался добросовестно – то срок нельзя считать пропущенным. Суды проигнорировали доводы «Транс-Ойла». Он настаивал, что долгое время не знал, какие у него точно остатки по счету, потому что не мог получить от АСВ актуальную выписку. И это не единственное, в чем «Транс-Ойл» обвинил управляющего. Компания заявила, что еще до банкротства погасила долг по кредиту в размере 386 млн руб., но уже в суде якобы узнала, что временная администрация еще в 2015 году молча восстановила остаток на денежном счете. Все эти доводы нижестоящие суды не проверили, отметила экономколлегия. В части спора о 27 млн руб., которые предназначались для бюджета, ВС предписал привлечь в дело налоговую службу.
Когда не обойтись без экспертизы
Если управляющий оспаривает сделки, совершенные в период недостаточности активов, суды не вправе отказывать в ходатайстве о проведении экономической экспертизы, которая бы подтвердила недостаточность активов, указал Арбитражный суд Северо-Западного округа в разбирательстве о банкротстве Банка-Фининвест (№ А56-45369/2014). В этом деле конкурсный управляющий банкрота, АСВ, оспаривал выплату бывшему главному бухгалтеру банка Наталье Кулаковой 2,4 млн руб. премий, платы за отпуск и компенсации за неиспользованный отпуск. Дело прошло не один круг.
Что решили две инстанции на последнем круге: отклонили требования управляющего, поскольку в деле нет доказательств недостаточности активов. В то же время суд не стал по ходатайству истца назначать экономическую экспертизу, чтобы подтвердить или опровергнуть этот факт. Вместо этого суды сослались на решение по аналогичному делу, когда суд отказался возвращать премии другой сотрудницы банка – опять-таки, из-за того что не доказана недостаточность активов.
Что решил АС СЗО: отправил дело на новое рассмотрение. Выводы по делу другой сотрудницы не могут заменять экспертизу, потому что в нем другой состав участников спора. Более того, в нарушение АПК нижестоящие инстанции вообще не рассмотрели ходатайство об экспертизе. Помимо этого, они упустили из виду, что Кулакова – аффилированное лицо, а значит, она сама должна доказывать законность спорных сделок.
Партнер, руководитель филиала КА «Юков и Партнеры» в г. Санкт-Петербурге Юлия Маранц:
Прецедентный характер спора в том, что с учетом масштаба экономической деятельности должника (долги на сумму более 14 млрд руб.), подобные экономические экспертизы не проводились в аналогичных процессах и не использовались как доказательства при оспаривании сделок в банкротстве.
Тормоз для банкрота-заявителя
Контролирующее лицо можно заставить платить по долгам компании вне срока привлечения к субсидиарной ответственности, если такое лицо своими действиями фактически отсрочило возбуждение дела о банкротстве компании-должника. Такие указания дал Верховный суд в деле о банкротстве АО «Орбита» № А32-9992/2014. В нем ФНС хотела привлечь к субсидиарной ответственности четырех руководителей должника на общую сумму 1,2 млрд руб., из которых почти все – 1,1 млрд руб. – были долгами перед бюджетом. Налоговики обвинили директоров в том, что они искажали отчетность и заключали мнимые сделки. Среди директоров оказался Сергей Клименченко, который возглавлял компанию в 2011–2012 годах. Апелляция взыскала с него 9,4 млн руб. «пропорционально размеру причиненного вреда».
Что решил АС Северо-Кавказского округа: освободил Клименченко от ответственности, поскольку в соответствующей редакции закона о банкротстве установлен двухлетний срок для привлечения к ответственности контролирующего лица. ФНС не успела.
Что решил Верховный суд: отменил решение кассации, которая не оценила ряд фактов. ФНС инициировала банкротство из-за 787-миллионной недоимки, которую в 2012 году «Орбита» обжаловала с подачи тогдашнего директора Клименченко. Дело прошло три круга и завершилось в 2014 году отказом налогоплательщику № А32-20880/2011. В ходе процесса действие решения ФНС приостанавливалось. Получается, что в результате действий директора ведомство долгое время не могло принять решение о взыскании задолженности, а значит, и возбудить дело о банкротстве. В таких условиях Клименченко не может ссылаться на двухлетний срок привлечения к ответственности – он, по сути, злоупотребляет правом на защиту.
https://pravo.ru/story/203545/
