Суд в помощь: 8 мошеннических схем

СВетлана Тарнопольская рассказала о мошеннической схеме, с помощью которой злоумышленники пытались завладеть чужими средствами. Для «легализации» подделки мошенникам понадобилось судебное разбирательство.

Текст: Алина Михайлова

Завладеть чужими средствами, «отмыть» деньги, оставить кредиторов ни с чем или организовать собрание акционеров без участия миноритариев можно с помощью упрощенных бюрократических процедур, которые проходят без особенно тщательных проверок. Главное – показать, что между сторонами якобы есть обязательства. Чтобы «легализовать» подделку, нужен суд или нотариус.
Легализация обязательства, которого не было
Судебная процедура упрощенного взыскания задолженности, судебный приказ активно используются мошенниками. Руководитель уголовной практики BMS Law Firm Тимур Хутов рассказал суть этой схемы: суд в короткие сроки рассматривает поддельные документы, из которых следует бесспорность требований кредитора, выносит положительное решение и на его основе выдает исполнительный лист.
Конечно, это мошенничество в чистом виде. Однако доказать его бывает непросто. «Должник, как правило, узнает о взыскании постфактум, – говорит юрист практики по разрешению споров и банкротству «Линии права» Кирилл Коршунов. – Хотя закон обязывает уведомлять его о начавшемся процессе взыскания долга (как в суде, так и после нотариуса), должник иногда не может вовремя на это отреагировать». По словам Коршунова, такое происходит, когда должник не проживает по месту регистрации и не получает почту – или получает, но слишком поздно, когда уже истек срок на подачу возражений. Крупные компании также не защищены от риска. Поскольку им приходит много корреспонденции, непосредственные исполнители могут поздно узнать об уведомлении.
Еще один вид мошенничества через упрощенные процедуры взыскания долга – проставление исполнительной надписи нотариуса на поддельном договоре. Злоумышленник фальсифицирует договор займа и включает туда условие о том, что долг можно взыскать через исполнительную надпись. В договоре указана дата возврата займа и номер счета. Когда срок наступил, мошенник предъявляет нотариусу договор и выписку, из которой видно, что заем не возвращен. Нотариус, видя бесспорность требований, проставляет исполнительную надпись, которая имеет силу исполнительного документа. Однако юрист санкт-петербургского офиса ЮФ «Борениус» Артем Берлин относится к этому способу скептически: «Для получения исполнительной надписи злоумышленнику придется сфальсифицировать нотариальный договор займа, что может раскрыться в случае запроса в адрес якобы удостоверившего договор нотариуса. Либо мошеннику нужно будет подделать кредитный договор, что бессмысленно, так как пристав будет производить исполнение банку». Берлин уверен, что «должник» с высокой вероятностью обратится в суд с заявлением об оспаривании нотариального действия. Все это, на взгляд Берлина, говорит о том, что схема вряд ли станет массовой.
Эксперты рассказали, что эти схемы применяются в отношении компаний-гигантов, у которых на счетах всегда есть деньги. Получив исполнительный документ, мошенники относят его не к судебным приставам, а в банк, в котором открыт счет должника. «Учитывая большое количество операций по счёту, такие компании зачастую даже не замечают, что стали жертвой мошенников», – сообщил Коршунов.
Контроль над банкротством
Во время банкротства недобросовестные должники используют схемы, которые помогают им контролировать процедуру и сохранять активы. Они задним числом оформляют фиктивные договоры, а затем включают в реестр «дутые» долги. Чаще всего речь идет о договоре займа. Однако у этой схемы есть различные модификации. Партнер «Кульков, Колотилов и партнеры» Николай Покрышкин рассказал, что иногда вместо полностью фиктивного предоставления безопаснее «подмешивать» блоки фиктивного предоставления к реальному исполнению в рамках ранее заключенных договоров. Альтернативой может быть полностью реальное предоставление кредитором товаров или услуг, но по завышенной цене. Еще один вариант при одновременной реализации схемы в отношении ряда должников – использование кросс-поручительств между должниками по искусственно созданным обязательствам каждого из них. Разновидностей может быть масса. «Универсального механизма защиты от подобных схем, к сожалению, нет. Однако в случае настойчивости добросовестных конкурсных кредиторов при оспаривании необоснованных требований и взвешенном подходе судов шансы на успех существуют», – отметил к. ю. н., партнёр, глава отдела по разрешению споров Noerr Виктор Гербутов.
Раньше самой популярной схемой контроля над банкротством было использование «карманных» третейских судов. В них обращались подставные контрагенты и успешно доказывали наличие долга у компании, которая в скором времени станет банкротом. Затем в государственном арбитражном суде такие истцы получали исполнительный лист и на основании его включали свое требование в реестр. Однако Верховный суд активно борется с такой схемой. Недавно он помог временному управляющему, который принялся обжаловать выдачу исполлиста из-за сомнений в наличии долга (см. «ВС пресек схему, позволяющую лицу контролировать банкротство общества»). В другом деле ВС указал, что обязательства должника перед аффилированным с ним лицом формально могут иметь гражданско-правовую природу, но в действительности таковыми не являться – в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы кредитор не участвовал в капитале должника. Поэтому суд вправе переквалифицировать отношения, признав их корпоративными, – а это уже является основанием для отказа во включении требования в реестр (№ 308-ЭС17-1556). Также ВС счел возможным отказывать в выдаче исполлистов по третейским решениям в банкротных спорах, когда действия должника и кредитора по созданию задолженности являются недобросовестными (№ А40-147645/2015). «Добросовестные кредиторы при защите своих прав и интересов могут заявлять об истребовании материалов дела из третейского суда, а также о рассмотрении требования по общим правилам, то есть по сути заново», – рассказала юрист по проектам в области банкротства юридической фирмы VEGAS LEX Анна Евдокимова. «Такие кредиторы вправе обжаловать определение о приведении в исполнение решения третейского суда, поскольку требование основано на недостоверных доказательствах и имеет фиктивный характер», – добавил адвокат ЮГ «Яковлев и Партнеры» Роман Ковчик.
И даже несмотря на практику ВС, использование «карманных» третейских судов в последнее время становится невозможным. «Все это благодаря прошедшей в прошлом году реформе законодательства в этой сфере. Теперь порядок образования и деятельности постоянно действующих арбитражных учреждений ужесточен», – напомнил директор юридической практики KPMG в России и СНГ Алексей Абрамов. Заместитель ООО «Центр правового обслуживания» Лариса Науменко уверена, что реформа третейских судов положит конец подобным делам или хотя бы сведет их к минимуму.
Отмывание денег
Одна из схем часто используется для отмывания денег. Две компании заключают фиктивный договор займа, после чего кредитор обращается в суд за деньгами. Должник все признает или заявляет несущественные возражения (а иногда его и вовсе не вызывают, если дело рассматривается в порядке приказного производства). В итоге суд удовлетворяет иск, и взыскатель без каких-либо трудностей получает деньги, которые предназначались для отмывания, но уже «чистыми», ведь по ним есть судебное решение. При этом если взыскатель – нерезидент, то такие деньги сразу поступают на его счет в иностранном банке. «Про одну из вариаций, «молдавскую схему», много писали в СМИ. Модификация состоит в том, что взыскание задолженности осуществлялось через молдавский суд, а исполнение было в России», – рассказал Коршунов. Если абстрагироваться от уголовно-правовой оценки, с гражданско-правовой точки зрения все схемы шиты белыми нитками и могут быть развернуты в обратную сторону, хотя и не всегда без труда, заявил юрист ЮК «Хренов и партнеры» Дмитрий Шнигер.
Если деньги переведены во исполнение решения суда, то вернуть их можно только путем поворота исполнения такого решения. Поворот исполнения возможен в случае отмены судебного акта, а отмена – в случае его пересмотра по результатам оспаривания договора займа. Сделать это может только заемщик (ст. 812 ГК). Иным заинтересованным лицам следует искать основания для оспаривания фиктивного договора займа в общих положениях ГК о недействительности сделок. В зависимости от фактических обстоятельств речь может идти, например, об оспаривании займа как притворной сделки или о применении последствий недействительности сделки, противоречащей основам правопорядка.
Общее собрание без миноритариев
Околоправовая схема для недобросовестных мажоритариев. Сейчас закон требует нотариального удостоверения факта принятия решения общим собранием участников ООО. Нотариус устанавливает правоспособность юрлица, определяет компетенцию органа управления, наличие кворума и необходимого количества голосов для принятия решения. Однако он не обязан проверять, соблюден ли порядок извещения миноритариев. Таким образом, недобросовестные мажоритарии могут пригласить нотариуса и в его присутствии провести собрание, не известив других участников (акционеров). После того, как нотариус заверит решение общего собрания, его без всяких сложностей можно будет зарегистрировать в налоговом органе. «При этом нотариус не вправе повлиять на принятие решения. Следовательно, с названными нарушениями может быть вынесено любое решение, не требующее 100% кворума или единогласного голосования. В результате подобных действий обществу и его участникам может быть причинен ущерб, например, в связи с продажей его активов или увеличением финансовых обязательств», – сообщила адвокат ЮГ «Яковлев и Партнеры» Марина Костина.
Юрист ЮФ VEGAS LEX Кирилл Никитин рассказал, что такие собрания проводятся, когда мажоритарию очевидно, что акционер не допустит принятия того или иного решения. Чаще всего речь идет об одобрении крупных сделок, изменении устава общества, реорганизации, решении о смене директора, избрании ревизионной комиссии, распределении чистой прибыли и по другим ключевым вопросам.
Неизвещение участника (акционера) о проведении общего собрания – грубое нарушение, которое, если оно ухудшает положение общества, можно обжаловать в суде. При этом также используют обеспечительные меры, которые блокируют принятое решение (например, запретом исполнять сделку), и иски о возмещении убытков, причиненных организации директором или другим виновным лицом. «Участники юрлиц не защищены от недобросовестных действий при созыве общих собраний», – считает адвокат КА города Москвы «Барщевский и Партнеры» Антон Божко. Он не исключает, что законодатель в будущем обяжет уведомлять об общих собраниях участников через нотариальные конторы. Благо, уже сейчас есть возможность обмениваться документами через нотариуса, говорит Божко. Костина уверена, что интересы миноритариев в подобных ситуациях могут быть защищены лишь при условии установления 100% кворума для принятия любых решений в обществе, либо при изменении роли нотариуса при удостоверении решений общих собраний ООО.
Открытие банковского вклада на третье лицо
Эта схема появилась сравнительно недавно. Недобросовестный клиент обращается в несколько банков для заключения договора банковского вклада в пользу третьего лица с целью возврата ему ранее полученного займа. При этом клиент не предоставляет паспортные данные – ни свои, ни третьего лица, а к заявлениям не прикладывает документы, удостоверяющие личность. Банки вынуждены отказывать в открытии вклада, так как не были выполнены требования закона об идентификации клиента и выгодоприобретателя.
Получив отказ, клиент, вместо того чтобы собрать недостающие бумаги для повторной попытки открытия вклада, идет в суд с иском о взыскании с банков убытков и морального вреда. При этом размер убытков клиент связывает со штрафом, указанным в договоре, – мол, из-за отказа банка своевременно открыть вклад, он вернул сумму займа с опозданием и «попал» на проценты.
Недавно суд по аналогичному делу сделал вывод о неправомерности отказа банков и удовлетворил иск в размере 50% штрафа – а это составило 1,5 млн руб. от каждого кредитного учреждения (см. «АРБ рассказала о мошеннической схеме обогащения клиентов банков»). Объяснения представителей банков и указания на невозможность законного открытия вклада ситуацию не изменили. «Здесь, скорее всего, речь идёт о незаконном решении. Его необходимо обжаловать и добиваться отмены в вышестоящих судах», – считает адвокат, руководитель Уголовно-правовой практики Pen&Paper Алексей Добрынин. Тем не менее решение вынесено, и клиента ждет кругленькая сумма.
Снятие денег со счета через представителя
Случается, клиент банка открывает вклад на достаточно крупную сумму. Потом владелец вклада выдает доверенность на своего сообщника, который снимает практически все деньги и распыляет их между другими участниками схемы. После этого вкладчик заявляет, что никакой доверенности не выдавал, а его подпись подделана.
Экспертиза подтверждает, что доверенность подписал неизвестный. Тогда «потерпевший» обращается в суд с иском о взыскании с банка убытков. «В нашей практике был такой случай. Но нам удалось доказать, что имели место согласованные действия двух мошенников, а снятые деньги по кругу вернулись владельцу счета», – рассказал Коршунов.
Иногда эта схема используется иначе. Банк перечисляет деньги вкладчика на счет третьего лица на основании платежного поручения его представителя. Затем клиент заявляет, что не распоряжался никому переводить деньги, и обращается в суд. Там выясняется, что банк неверно оценил полномочия поверенного и не имел права по его поручению перечислить денежные средства. «В моей практике все закончилось возвратом денег вкладчику. Хотя вопрос оценки полномочий был более чем спорным – у поверенного по доверенности было право снять все деньги и закрыть депозит, – рассуждает партнер КА «Юков и партнеры» Светлана Тарнопольская. – Поэтому у меня вызывает большие сомнения законность судебного решения. Надеюсь, что вышестоящие инстанции разберутся в деле».
Двойная компенсация для недобросовестного арбитражного управляющего
Существует мошенническая схема получения денег через арбитражного управляющего. Предположим, он находится в сговоре с кредитором. Арбитражный управляющий совершает ошибку, дружественный ему кредитор подаёт жалобу и взыскивает с управляющего убытки в связи с допущенной ошибкой. Тот обращается в страховую компанию и в компенсационный фонд саморегулируемой организации, ведь его профессиональный риск застрахован, и получает выплату оттуда. «Это стало возможным после того, как ужесточили ответственность арбитражных управляющих, сохранив при этом их финансовое обеспечение. В результате с рынка страхования ушли все сильные игроки», – заявил руководитель ПБ «Олевинский, Буюкян и партнеры» Эдуард Олевинский.
Однако иногда под ударом сами управляющие. Недавно ВС рассмотрел дело, в котором конкурсный управляющий нарушил порядок распределения денег от продажи заложенного имущества, что установлено решением суда (п. 2 ст. 138 закона о банкротстве). Кредитор обратился в страховую компанию, которая выплатила ему 239 997 руб. убытков. Страховая, полагая, что у нее возникло право на возмещение в порядке регресса за счет управляющего, обратилась в суд. Суды трех инстанций удовлетворили ее требование. Но ВС пришел к выводу, что суды не установили наличие умысла арбитражного управляющего в наступлении страхового случая – а значит, правовых оснований для взыскания с него убытков в порядке регресса нет. Поэтому ВС отменил все решения нижестоящих судов и отказал в удовлетворении иска о взыскании 239 997 руб. (см. «Экономколлегия ВС защитила конкурсного управляющего от страховой компании»).
Заявление без реквизитов
По ст. 23 закона о защите прав потребителей, если продавец (производитель, исполнитель) не вовремя исполняет требования клиента, с него взыскивается неустойка (пеня). Этим часто пользуются недобросовестные граждане, которые имеют право на определенные выплаты. Они направляют по почте заявления на выплату без указания банковских реквизитов. Естественно, при отсутствии реквизитов им не перечисляют деньги. По истечении месячного срока «пострадавшие» обращаются в суд с требованием заплатить им не только причитающуюся сумму, но и неустойку.
Конечно, такое поведение нельзя считать мошенничеством. «Я бы даже не назвал это явление околоправовой схемой. Требования основаны строго на законе, однако, есть весомый элемент недобросовестного поведения и злоупотребления правами», – считает руководитель аналитического отдела Бюро присяжных поверенных «Фрейтак и Сыновья» Максим Петров. По его мнению, крупные корпорации часто сами создают предпосылки к подобному поведению. «Дружелюбное отношение к потребителю в рекламе и пренебрежительное на деле, некомпетентность персонала, правовые ловушки в документации, умышленное введение клиента в заблуждение – все это провоцирует людей на ответные действия, – перечисляет Петров, но затем прибавляет: – С другой стороны, это делает крупный бизнес уязвимым».
***
Недобросовестные участники гражданского оборота активно используют несовершенства российского законодательства. Во многих случаях суды, приставы и нотариусы просто не имеют формального права пресечь такие схемы. «Безусловно, сейчас как никогда нужен механизм, который реально позволил бы бороться с обходом законодательства, защитив при этом интересы добросовестных лиц», – заключила Науменко.