+7 (495) 645 80 10Дмитрий Анищенко прокомментировал пояснил, чем руководствовался Верховный суд, когда отправлял на пересмотр спор между участниками сделки, где лизингодатель не доплатил из-за смены контрагента.
Текст: Наталья Шиняева
Верховный суд объяснил, чем он руководствовался, когда отправлял на пересмотр спор между участниками сделки, где лизингодатель не доплатил из-за смены контрагента. Судам нижестоящих инстанций нужно исправить ошибку в толковании норм о перемене лиц в обязательстве, при определении методики расчета выкупных платежей, а также при оценке правового значения соглашения о расторжении договора. Коллегия увидела в нем «специфическое дополнительное соглашение», довольны одни эксперты, а другие находят только ошибки нижестоящих судов, причем у кассации «странные».
В декабре 2007 года ОАО «Северная Венеция» отдала ООО «ПСК ПГ-Стром» в лизинг оборудование для производства щепо-цементных плит стоимостью 31 млн руб. Общая сумма лизинговых платежей по их договору с учетом выкупной стоимости составляла 44 млн руб., а за два года «ПГ-Стром» заплатил лизингодателю девятнадцать. Затем, в апреле 2009 года две эти компании и ООО «ИСК-Энерго» заключили трехстороннее соглашение о перемене лиц в обязательстве, по условиям которого к последнему перешли права и обязанности лизингополучателя. При этом «ПГ-Стром» отказывался от каких-либо финансовых претензий к «Северной Венеции», которые возникнут после 1 апреля 2009 года, а сумма лизинговых платежей была увеличена до 45,9 млн руб.
Однако за год «ИСК-Энерго» так ничего и не заплатило, и в мае 2010 года договор был расторгнут. Стороны заключили соглашение, в котором указали размер оставшейся задолженности по лизинговым платежам – 10,9 млн руб. и срок ее погашения – в течение года. При этом право собственности на оборудование оставалось у лизингодателя. Вернуть его «ИСК-Энерго» должно было в течение трех дней, а также еще и произвести запуск производственной линии на новом месте. Это было сделано, а причитающаяся оплата закрыла долг «ИСК-Энерго».
Еще два года спустя «Северная Венеция» продала оборудование, после чего мирные отношения компании с «ИСК-Энерго» закончились. Последняя отправила претензию, в которой просила вернуть часть выкупного платежа – 16 млн руб. «Северная Венеция» не отреагировала, и тогда «ИСК-Энерго» обратилось с иском в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с аналогичным требованием (дело А56-70987/2012). Мотивировалось оно тем, что предмет лизинга остался у «Северной Венеции», а значит, часть выкупной цены подлежит возврату.
Суд первой инстанции отказал «ИСК-Энерго». Во-первых, компанию посчитали ненадлежащим истцом, ведь до апреля 2009 года стороной по договору выкупного лизинга являлся «ПГ-Стром», а после заявитель лизинговые платежи ответчику не платил. Судья Елена Кожемякина решила, что право требовать часть уплаченной выкупной цены предмета лизинга может только прежний лизингополучатель. Во-вторых, в договоре лизинга не было формулы платежа, по которой можно было бы определить, какая его часть шла на выкупную стоимость, нет его и в законодательстве. Не помогло даже заключение экспертов, которых суд привлек по ходатайству истца. По этому документу к дате расторжения договора величина действительной выкупной стоимости предмета лизинга составила 15,5 млн руб., однако суд первой инстанции предпочел не учитывать эти выводы экспертов, назвав их «необъективными».
Кроме того, по мнению суда первой инстанции, зачет обязательств между «Северной Венецией» и «ИСК-Энерго» в 2010 году не может быть признан погашением задолженности по лизинговым платежам. Причина, по мнению Кожемякиной, в том, что зачет проведен после расторжения договора и не в отношении обязательств, вытекающих из него. В соглашении о расторжении не содержится прямого указания на размер уплаченной лизингополучателем выкупной стоимости оборудования и на право ее требования лизингополучателем, отметила судья.
С этими выводами согласились 13-й арбитражный апелляционный суд и ФАС Северо-Западного округа. Последний, правда, несмотря на согласие с апелляцией и кассацией упомянул противоречащий их подходу документ – постановление Президиума Высшего арбитражного суда от 18 мая 2010 года № 1729/10. По нему при отсутствии соглашения сторон о размере выкупа обязательство исполняется по цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичные товары.
Затем дело попало в коллегию Верховного суда РФ по экономическим спорам. Рассматривалось оно 14 октября, спор решено отправить на новое рассмотрение, а 21-го тройка в составе Татьяны Завьяловой, Натальи Павловой и Анатолия Першутова опубликовала мотивированное определение.
Во-первых, замечают судьи ВС, вывод их коллег о том, что право требовать часть уплаченной выкупной цены может только прежний лизингополучатель, неверен. «[Это мнение] основано на ошибочном толковании условий соглашения о перемене лиц в обязательстве», – считает тройка и напоминает о пункте апрельского 2009 года соглашения, где говорилось об отказе первичного лизингополучателя от любых финансовых претензий. Суды этого не учли.
Во-вторых, заметила тройка, упустили суды и то, что в силу принципа свободы договора (ст. 421 ГК) стороны могут заключить соглашение с различными элементами. Именно таким и является договор лизинга, поскольку предусматривает возможность перехода права собственности на его предмет в случае уплаты всех платежей. Если же лизингодатель расторгает его и забирает имущество, то у него нет оснований удерживать те деньги, которые были выплачены лизингополучателем в счет погашения выкупной цены. Тут судьи ВС сослались на практику ВАС (упоминавшееся выше постановление президиума, а также аналогичные документы от 12 июля 2011 года № 17389/10 и от 25 июля 2011 года № 3318/11), которая исходила из того, что договор лизинга подлежит применению в спорных правоотношениях, если только не существует вероятность неосновательного обогащения лизингодателя. А в случае с «Северной Венецией» произошло обратное.
Дополнительным инструментом обоснования своей позиции для тройки ВС стало и постановление Пленума ВАС от 14 марта 2014 года № 17 «Об отдельных вопросах, связанных с договором выкупного лизинга» – несмотря на то, что оно было опубликовано уже после рассмотрения данного дела судами всех инстанций. «Несмотря на это, оно не утрачивает своей правовой значимости, – объяснила коллегия и обильно процитировала документ: – Расторжение договора (лизинга) порождает необходимость соотнести сальдо встречных обязательств и определить завершающую обязанность одной стороны в отношении другой». Поэтому суды должны были исходить из правомерности требования «ИСК-Энерго» о возврате денег, фактически перечисленных в счет погашения выкупной цены предмета лизинга и удержанных лизингодателем после расторжения договора в случае доказывания всех необходимых обстоятельств.
Аргумент нижестоящих судов об отсутствии в договоре лизинга формулы для выделения части платежа, идущей на выкупную стоимость, тоже не показался тройке ВС убедительным. Отвергнув заключение экспертов, первая инстанция, по мнению Завьяловой и ее коллег, должна была применить иную методику расчета, но не сделала этого, к тому же «правовыми доводами отрицание результатов экспертизы суд не мотивировал». В результате был «нарушен принципа справедливости» и произошло «отрицание основных начал гражданского законодательства», ведь, согласно ГК, когда стоимость договора не предусмотрена и не может быть определена исходя из его условий, исполнение договора должно быть оплачено по цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичные товары, работы или услуги.
Не согласились судьи ВС РФ и с выводом, что зачетом нельзя было погасить задолженность по лизинговым платежам. «Отсутствие в соглашении [о расторжении договора] прямой ссылки на то, из чего состоит упомянутая задолженность, не свидетельствует о том, что она не содержит в себе лизинговых платежей и, как следствие, выкупной цены возвращенного предмета лизинга», – пояснили они коллегам из нижестоящих инстанций.
Эксперты согласны с тройкой ВС, но по-разному оценивают значение определения. Юрист юркомпании «Некторов, Савельев и партнеры» Александр Баженов не видит в определении ничего нового, ведь оно отражает уже сложившуюся судебную практику, которая была закреплена в 17-м постановлении Пленума ВАС. Удивляет его «странная» позиция кассации: сославшись на позицию надзора, который указывал на необходимость учета выкупной стоимости, включенной в лизинговые платежи, и общий механизм ее определения при рассмотрении споров, связанных с расторжением договоров лизинга, ФАС СЗО не направил дело на новое рассмотрение, а согласился с нижестоящими судами, полностью отказавшими в иске.
Юрист коллегии адвокатов «Юков и партнеры» Дмитрий Анищенко, напротив, находит достоинства и в определении ВС самом по себе. По его словам, коллегия развила принцип свободы договора и приравняла соглашение о расторжении к специфическому дополнительному соглашению, которое хоть и прекращает действие основных договоренностей, но развивает правоотношения из них. Определение ВС – «крайне детальное и мотивированное», хвалит документ адвокат из бюро DS Law Екатерина Ильина. По ее мнению, в нем четко отражены все недостатки решений нижестоящих инстанций, пробелы, которые нужно устранить, и доказательства, которые следует оценить.
http://pravo.ru/review/view/111806/
