+7 (495) 645 80 10Андрей Юков принял участие в «круглом столе» «Какая реформа третейских судов нужна российскому предпринимателю?». Организаторы — газета «Ведомости» и государственное «Агентство стратегических инициатив»
Текст: Софья Филина
Система рассмотрения бизнес-споров в России реформируется с двух сторон — пока государственные арбитражи лишаются прежней вершины в своей иерархии, третейские суды ждет более масштабная реформа. Пока ее концепция не обнародована целиком, а разработчики тестируют на разных аудиториях ее основные положения. В результате наиболее одиозные идеи исключаются из повестки дня, а у негосударственных судов появляется реальный шанс вернуть часть утерянных из-за ВАС компетенций.
В начале недели на «круглом столе» государственного «Агентства стратегических инициатив» и газеты «Ведомости» чиновники и юристы обсуждали концепцию реформирования третейских судов в России, пока не опубликованную официально. Модератором был миллиардер Владимир Лисин, председатель Совета директоров «Новолипецкого металлургического комбината». Его имя наверняка надолго останется в истории негосударственного арбитража в России — сначала по 9-миллиардному спору его структур с Николаем Максимовым из-за «Макси-групп» Международный коммерческий арбитражный суд при ТПП РФ принял решение в пользу последнего, а затем государственные арбитражные суды его отменили.
Сначала участники дискуссии нарисовали неприглядную картину сегодняшней действительности. Александр Варварин, представлявший Российский союз промышленников и предпринимателей, говорил о низком доверии к третейским судам как об очевидной вещи. Не в восторге были и представители государства. «Третейские суды зачастую являются средством для мошенничества и кражи собственности», — говорила Елена Борисенко, заместитель министра юстиции. Владислав Старженецкий, начальник Управления международного права и сотрудничества Высшего арбитражного суда, был афористичен. «То, что в этой среде плавает, нас очень сильно пугает», — поделился он наблюдениями.
Размеры «среды» в целом известны — зарегистрировано порядка полутора тысяч третейских институтов. По подсчетам Алексея Кравцова, руководителя Арбитражного третейского суда Москвы, в уходящем году только у 195 оказались работающие сайты. Но, по словам Святослава Абрамова из Минэкономразвития, большинству они не нужны: эти суды были созданы ad hoc — для рассмотрения конкретного спора.
Еще одной бедой являются «карманные» третейские суды. В России они используются часто, а избежать их бывает сложно. «Газпром» заставляет подрядчиков подписывать контракты с оговоркой: разрешение споров — только в третейском суде при корпорации, — приводил пример Андрей Юков, управляющий партнер коллегии адвокатов «Юков и партнеры». Борисенко из Минюста этому не удивлялась. «На Западе есть последствия длительного развития института третейского разбирательства. Например, правила конфликта интересов. А для наших институтов они неочевидны», — сказала она. Впрочем, по словам Старженецкого из ВАС РФ, надзорная инстанция успешно «одергивает бизнес в самых одиозных случаях» (и «газпромовский», и «сбербанковский», и «лукойловский» арбитражи были объявлены вне закона).
Что делать?
Ключевое положение новой концепции третейского разбирательства — обеспечение независимости арбитражей. Во-первых, регистрировать их можно будет исключительно при некоммерческих организациях. Во-вторых, вводится двойной контроль. «Их будут изучать сначала наши сотрудники, когда будут проверять НКО, затем комиссия, рассматривая заявку на создание третейского суда», — рассказывала Борисенко. В эту комиссию, которую должен организовать Минюст, как она пообещала, войдут «лучшие специалисты по третейскому судопроизводству».
Подробностей об этом органе — его составе и полномочиях — участники круглого стола не услышали. Ранее в интервью газете «ЭЖ-юрист» Борисенко говорила, что комиссия будет изучать пакет бумаг по организуемому суду и оценивать, насколько они соотносятся с принципами независимости и незаинтересованности, которые планируется закрепить в законодательстве о третейском судопроизводстве. «В результате задуманные как совсем откровенно «карманные» суды можно будет не допускать еще на этапе оценки документов», — уверена она.
Еще одна идея — страхование ответственности третейского суда за убытки, причиненные «по умыслу или грубой неосторожности из-за неисполнения или ненадлежащего исполнения арбитражным институтом своих обязанностей по администрированию спора». «Суд несет ответственность, чтобы никто ничего не потерял, чтобы все были уведомлены, чтобы никто не похитил материалы дела. Больше ни за что», – говорила Борисенко. Скорее всего, страхование будет добровольным. «Была идея сделать [его] обязательным, но от нее отказались и приняли более либеральный подход», — сказала «Право.Ru» Алена Кучер, партнер юрфирмы Debevoise & Plimpton, которая работает в составе рабочей группы, готовившей концепцию.
Идея ответственности арбитров, судя по всему, близка к списанию в архив, кроме случаев откровенного мошенничества. «В наших предложениях есть требования по введению спецсоставов за подлоги в третейском разбирательстве, — говорила замминистра юстиции. — Но сохраняя гражданско-правовую ответственность института, вводим иммунитет для арбитров. Он должен быть свободен в своем усмотрении, должен честно и добросовестно исполнять свои обязательства, не боясь, что его будут преследовать». Арбитров «предлагается полностью освободить от гражданско-правовой ответственности, оставив только ответственность в уголовном процессе,» — уточнила Кучер. Списки арбитров, по словам Борисенко, будут открытыми.
От чрезмерной зарегулированности сообщества арбитров разработчики хотели бы отказаться. «Высказывались идеи и объединить их в саморегулируемую организацию, и регистрировать их, и экзамены принимать. От всего этого мы отошли, — рассказывала Кучер. Но, по ее словам, высказываются предложения ввести критерии, касающиеся дееспособности и отсутствия судимости.
Расширение компетенции
Варварин из РСПП заявил, не вдаваясь в подробности, что готовящаяся концепция решит наиболее проблемные точки распределения полномочий третейских и арбитражных судов — корпоративные споры, государственные контракты, споры по поводу недвижимости. Сейчас их могут рассматривать только государственные суды. А Старженецкий ожидаемо выступил против — ВАС был одним из застрельщиков процесса ограничения арбитрабельности споров. Не нравились ему и процессуальные новации, обсуждаемые рабочей группой, в частности сокращение числа инстанций, которые могут рассматривать соответствующие вопросы. Он не конкретизировал свои претензии, но на прошлой неделе судья ВАС Наталья Павлова говорила, что речь идет о спецсоставах при кассационных инстанциях арбитражных судов. Старженецкий также сомневался относительно возможности введения обеспечительных мер третейскими судами и предложил обдумать пошаговую реализацию реформы.
Борисенко попробовала разрушить опасения судейских относительно рисков, с которыми связано разрешение третейским судам рассматривать споры по поводу недвижимости. Решения о регистрации права собственности, по ее словам, должны будут проходить процедуру экзекватуры в государственном суде. Кроме того, замминистра пообещала «скорый, быстрый, четкий порядок приведения в исполнение решений судов», над которым идет работа совместно с Верховным и Высшим арбитражным судами.
Что делать с жуликами?
Впрочем, по мнению представителей юридического сообщества, все проблемы набор предлагаемых мер не решит. «Что вы будете делать с судами ad hoc? Если Вы урегулируете институциональные арбитражи, все жулики пойдут в «ад хоки». И что Вы будете делать с иностранными решениями? Опыт Украины показал, что когда там ввели ограничения по арбитрабельности, многие создали скоморошные суды в Бельгии и Америке, начали приходить с решениями этих иностранных арбитражей и требовать исполнения по Нью-Йоркской конвенции. Как собираетесь эту лазейку перекрывать?» — спрашивал Владимир Хвалей, партнер Baker & McKenzie.
У Борисенко точных рецептов не было. «Решения по первому вопросу мы не нашли. По второму, как предполагаю, что у нас будет ясный и четкий механизм приведения в исполнение. Но риск, о котором вы говорите, существует. Если есть идеи, как его минимизировать — ждем предложений».
Не все мысли встречались так. Когда Кравцов предложил ввести раскрытие конечных бенефициаров третейских судов и запретить учредителям участвовать в деле в качестве сторон, а потом начал обвинять рабочую группу в кулуарности и создании «зарегулированного и неповоротливого механизма», Борисенко прервала его:
— Я правильно понимаю, что вы руководитель и учредитель Арбитражного третейского суда Москвы, на сайте которого размещено изображение Арбитражного процессуального кодекса с гербом России?
Замминистра юстиции была не совсем точна. По запросу «Арбитражный третейский суд Москвы» поисковик «Яндекса» выдает рекламную ссылку на «Первый арбитражный третейский суд» с гербом и изображением АПК, где председателем является Е.В. Неучева, и обычную ссылку на сайт арбитража Кравцова.
— Нет, там размещен закон о третейских судах, — ответил он.
— С гербом?
— С гербом, потому что это федеральный закон.
— Но если посетитель заходит на сайт, он видит герб и слово «арбитражный», и у него создается впечатление, что вы относитесь к государственным судам. Могу сказать, что против такого рода позиционирования и направлен комплекс мер по совершенствованию третейских судов. В рабочую группу вас не включили не из-за указаний сверху, — заявила Борисенко. Впрочем, у Кравцова все же есть возможность донести свои идеи до рабочей группы. «Посмотрев на ваш сайт, я посчитала, что мы рассмотрим ваши предложения, поступающие в письменном виде», — добавила замминистра юстиции. Что касается концепции, то ведомство настроено «не затягивать» и обещает опубликовать проект для общественного обсуждения в начале следующего года.
http://pravo.ru/review/view/99876/
